Яд для живых - Страница 62

– Проклятая темнота, – вымолвил первый. – Хорошо, что их шестеро, по углам не спрячутся.

– Ничего, найдем, – раздался пьяный голос второго. – Я вот помню, полгода назад один чужак забрался на крышу десятиэтажки. Так мы его оттуда и выкинули. Летел и орал. Вот смеху-то было…

Видно, эту сцену наблюдали и остальные солдаты. Послышался хохот по меньшей мере еще трех человек. Все они были изрядно пьяны, а потому действовали подчеркнуто нагло и агрессивно. То и дело слышались ругательства, топот ног и удары.

Это была своеобразная психологическая атака на прячущихся людей. Чувствуя рядом своих убийц, жертва часто не выдерживала и выбегала из укрытия. Однако подобный трюк оказался совершенно бесполезен против разведчиков. И хотя их нервы были тоже напряжены, воины сидели совершенно спокойно. В крайнем случае, земляне без особых усилий могли перебить всех чистых, находящихся в доме, просто в этом не было особой нужды. Ведь рядом ходят сотни врагов. Иногда храбрость должна уступать место осмотрительности и расчету. Это нелегкий выбор, и сделать его надо уметь. Наемники умели.

Морсвильцы не спеша проверили первые три этажа и двинулись наверх. Несмотря на адаптацию к темноте, они не заметили провал. Вслед за короткой репликой послышался отчаянный крик и звук упавшего тела. Тотчас же раздался удивленный возглас одного из солдат:

– Чен, ты где? Все сюда, Чен пропал!

Раздался топот ног, и еще двое чистых подбежали к лестнице. Они уже хотели устремиться наверх, когда откуда-то снизу послышались стоны. Спустя мгновение рухнувший в провал воин окончательно пришел в себя и громко крикнул:

– Я здесь. Пусть будут прокляты эти чужаки. Там разрушена лестница, и я упал. Проклятье! Я, кажется, сломал ногу.

На какой-то миг воцарилась тишина, а затем раздался дружный хохот морсвильцев. Несчастье товарища развеселило их. Еще бы, это ведь целое развлечение, и о нем можно рассказать в любом кабаке. Над беднягой Ченом будет потешаться весь сектор.

– Придется его вытаскивать, – произнес какой-то воин. – Не бросать же парня в этом каменном колодце. Внизу есть проход, но сам он не вылезет.

– А как же чужаки? – спросил первый солдат.

Разведчики даже не дышали. Именно сейчас решалась их судьба. Пока она была к ним благосклонна, но настроение Фортуны переменчиво. Все зависит от ответа чистого.

– Их здесь нет, – ответил морсвилец. – На лестнице полностью отсутствует пролет между третьим и четвертым этажом. Вряд ли они сумели подняться наверх. Гладкая стена, дрожащие руки, слишком мало времени… Нет. Этот дом пуст.

Возражать ему никто не стал. И причин было несколько. Воины изрядно выпили и лезть наверх, значит, рисковать своей жизнью. Пример их товарища, оказавшегося внизу со сломанной ногой, был весьма нагляден. Кроме того, слишком велика вероятность встретиться с противником в одиночку.

Желающих получить стрелу в сердце среди солдат не оказалось. Быстро спустившись на первый этаж, они вытащили своего товарища и вышли на улицу. Вскоре их голоса окончательно стихли.

– Слава богу, – выдохнул Олан. – Они ушли.

– Эти – да, – согласился Аято, – но боюсь, что за ними придут другие. Нам повезло, что чистые изрядно напились…

– И один придурок свалился вниз, – добавил Храбров.

– Точно, – кивнул головой японец. – Но самое главное, что мы правильно выбрали подъезд. А если сказать точнее – сделал это Олесь. Он наш ангел-хранитель. Подобные подсказки исходят только от богов.

– Хватит болтать ерунду, – возразил юноша. – Все получилось случайно. Этот подъезд был первым, что подвернулся нам по дороге.

Тино тихо рассмеялся, но спорить не стал. Все, что он думал по этому поводу, русич и так уже знал. Разговор быстро затих, так как слишком сильно было еще напряжение. Однако постепенно, по мере захода Сириуса, разведчики начали оживать. На улице становилось все темнее и темнее, а крики морсвильцев и вовсе затихли. Спустя час земляне осторожно, на четвереньках вползли в первую квартиру. Она оказалась гораздо меньше по размеру, чем в доме Шона, и состояла всего из трех комнат. Две из них имели окна, выходящие на улицу, третья была совершенно закрытой.

– Надо расположиться так, чтобы нас не было видно из соседних домов, – шепнул Кайнц.

– Тогда придется забираться в самое темное помещение, – ответил Олесь.

Решение было принято единогласно. Через пятьдесят минут вся группа перебазировалась в комнату без окон. Зачем тасконцы их делали, сказать трудно, но, как оказалось, подобные помещения имелись в любой квартире.

После быстрого ужина все, за исключением Аято, улеглись спать. Такая физическая и психологическая усталость могла свалить кого угодно. На ногах удержался лишь Тино. Иногда казалось, что у него вместо жил стальные канаты. Какой ценой все это давалось ему самому, знал только он.

Ночь прошла совершенно спокойно. Разведчики дежурили по полтора часа и впервые за прошедшие дни отлично отдохнули. Время от времени за окнами раздавались возгласы морсвильцев. Поиски чужаков не прекращались всю ночь, но велись уже не так интенсивно. Заходить в уже проверенный дом никто из чистых не стал.

С первыми лучами Сириуса земляне и аланцы начали подниматься. Лишь Олан, свернувшись клубочком, сладко спал у стены. Его будить не решились. Тем более, что это не имело смысла. После завтрака разведчики собрались для обсуждения своего положения. Первым заговорил граф:

– Мы в западне, – вымолвил Генрих. – Никто не знает, где нас искать, но и группа покинуть это место не может. Я уверен, что по всему сектору чистые расставили наблюдателей. И город они знают превосходно. Любая наша попытка прорваться к Нейтральной зоне будет пресечена. Против сотен солдат мы бессильны…